«Мать-Волга»

После окончания училища мне торжественно вручили диплом моториста-рулевого речного флота. И с этим документом молодой специалист отправился в отдел кадров Московского речного пароходства в Рыбинске. К моей радости, предложили работу на пассажирском теплоходе «Метеор-25». Там как раз появилась вакансия моториста. И я с превеликим удовольствием не замедлил её занять.

Наши рейсы постоянно чередовались Углич - Ярославль-Череповец, то Весьегонск – Ярославль - Пошехонье-Володарск. Каждый день что-то новое, интересное. Бывали и курьёзные моменты.

В одно летнее утро наш «Метеор-25» отвалил от череповецкого причала. Все шло по графику. Погода чудная, полный штиль. В те годы крылатый водный транспорт был популярен: за довольно умеренную плату можно быстро и довольно-таки комфортабельно добраться до отдаленных населенных пунктов, находящихся на берегу Рыбинского моря. Салоны были полоны, как говорится, аншлаг. Народ самый разный. Кто-то курил на прогулочной палубе, другие зависали в буфете, расслабляясь горячительными напитками. Все шло как обычно. Я любил наблюдать через открытую заднюю дверь, как за кормой убегает пенная дорожка, над которой с гомоном кружат ненасытные чайки. Мелкая рябь на солнышке горит серебром. Красота! Так и стоял бы, растворившись в мечтах. Но вот на горизонте показался Юршинский остров. Скоро и шлюзы. Я прошел по салонам, проверяя, всё ли в порядке. Заглянул в моторное отделение. Там тоже все нормально. Стал ожидать предстоящей шлюзовки. Вдруг прозвучал двойной сигнал. Мне следовало незамедлительно явиться пред очи капитана. «Что произошло?» - мелькнула у меня мысль. Я опрометью бросился в рулевую рубку. Поднимаюсь по трапу, и слышу, как смеётся Валентин Иванович. Я открыл дверь и вошел. Кеп ржал, как ребенок, показывая рукой в сторону монумента «Мать-Волга». «Посмотри: вторая Мать-Волга! Ты глянь, какая поза!» Я глянул в том направлении и увидел, над кем смеялся мой начальник. Это была моя мама. В её годы тело уже не отличалось стройностью фигуры, и после рождения трех детей она была полновата. Мамуля стояла в цветастом купальнике, широко расставив ноги. Одной рукой подпирала себе бок, а вторая, как у Ильи Муромца на картине «Три богатыря», была приставлена ко лбу, наверное, чтобы лучше видеть. Родители, видимо, решили подгадать наше прохождение и, заметив приближение судна, начали десантирование на косу, на которой находился монумент. Мамуля оказалась проворнее отца, а может, он и не собирался выходить из лодки. В этот миг меня посетило непонятное чувство. Боясь, что надо мной тоже будут смеяться, я просто-напросто промолчал, не признавшись, что это моя мама и тем самым казалось, что я предал её. На следующее утро я сдал смену и направился домой. Подходя к подъезду, увидел маму, стоящую на балконе. Она помахала мне рукой и заулыбалась. Наверное, ждала, чтоб встретить меня первой. В ответ я ей улыбнулся и погрозил пальцем. Легко взбежав на четвёртый этаж, открыл входную дверь.  Умывшись, я пошел на кухню. Она кормила, не переставая с любовью смотреть на меня. Я не решался заговорить. Она начала сама: «А мы вчера твой метеор видели у бабы. (Бабой местный народ монумент прозвал). Я-то успела выскочить на косу, а Настюха не успела». Из соседней комнаты раздался хохот отца: «Если б ты, Сашка, наблюдал эту картину, то со смеха бы помер». «Что за история?» - спросил я. «Вот я и говорю: хорошо, что не успела. Ведь на ней были надеты панталоны с начёсом розового цвета и белый застиранный бюстгальтер! Вот умора!» (Тетя Настя была маленького роста, но толще моей мамы). Меня как кувалдой по голове стукнули! Я живо представил моего капитана, увидевшего Мать-Волгу в тройном экземпляре, и одна из них в розовых панталонах по колено.